назад к общей странице

Авторские записи к проекту. Октябрь 2013.

 За три года развития проект «Карго-культурное обозрение» обрел новые сюжеты и, надеюсь, смыслы. Начавшись с простой фиксации «ожидания даров небесных» на разных моделях, проект имел все шансы превратиться просто в список, в коллекцию разных персонажей, в разном окружении, но объединенных одним чувством ожидания, абстиненции и утраты. Таковы первые работы - «Физкультурницы», «Мульти-культи», «Навстречу выборам», «Аахенский синдром». В полноценном виде эта тенденция воплотилась в работах «Пассажиры» и  «Что-то случилось». Развивать серию лишь количественно мне было неинтересно, и я решил применить к ней принцип карго-заимствования. То есть проект получил некое ускорение, когда я сам себя осознал в качестве адепта карго-культа… этакого карго-художника. Я взял канонические композиционные схемы, типа «снятие с креста», и поместил в них современных персонажей («Смерть комиссара», «Работники на снегу»). К своему удивлению, я быстро обнаружил, что сегодня эти схемы не прочитываются совершенно и мало что дают для понимания «карго-проблемы». Причем это касается как простого механического переноса испытанных схем и сюжетов, так  и «заигрывания» с художественными стилями и приемами, как это было в картине «Большая Петербуржская обнаженная», где я вдохновлялся эстетикой ар-деко.

С этого момента проект стал развиваться по нескольким, часто пересекающимся, направлениям. Во-первых, показалась заманчивой идея рассмотреть механизмы культурного или карго-культурного поведения на непосредственных героях культурной среды. Для этого я стал активнее вовлекать арт-персон как полномочных представителей современного искусства в сюжетный круг, надеясь на перспективность такой выбранной модели. Это как если бы те туземцы пытались разобраться в самих себе, копируя свои же действия. И в этом направлении проекта я бы выделил триаду картин – «Скромное обаяние буржуазии», «Папа, займись, наконец, делом!» и «Биеннале 2020», как последовательно раскрывающую эволюцию карго-культурного поведения. Я попытался посмотреть на арт-среду, к которой и сам принадлежу, со стороны.  И герой последней картины, как мне кажется, -  карго-культурный продукт в условиях нашей арт-реальности, герой нашего времени по версии контемпорери-арт-сообщества.

Постепенно героями и  участниками проекта становились также носители разных «культур» и тема мультикультурализма, сначала схематично обозначенная в работах «Мульти-культи», «Работники на снегу», «Смерть комиссара» выходит на одно из первых мест в последующих картинах. В некоторых из них «мульти-культи» рассматривается в более узком виде, - в связи с глобализацией и современными демократиями. Узнаваемые одиозные типажи придают социально-выраженный характер работам «День фрилансера», «Олимпийский резерв», «Скромное обаяние буржуазии». Пространство этих картин – это реальное пространство столкновения и взаимодействия разных культурных моделей. В последующих картинах - «Евангелие от УФМС», «Биеннале 2020» и «Великий Дворник», это пространство мультикультурных отношений становится более условным и сакральным, то есть формулируется вопрос, - «Как себя будут чувствовать носители одной культурной модели, если их поместить в самый центр совершенно другой культурной модели, поместить в центр мифологического, духовного, религиозного наследия? Какой тогда станет эта модель? Как будут себя чувствовать «хозяева», если их тотемом станет такой «чужак» и вся их история может оказаться переписанной? А как почувствуют себя эти «культурные гости» в священном центре чужой культуры?» В некоторых работах эти «культурные гости» вполне узнаваемы и однозначно ассоциируются с национальными представителями, в некоторых – абстрактны («Молодая шпана», где новые хозяева жизни довольно условны).

Вопросы межкультурных отношений рассматриваются в проекте также на моделях старое-новое («Власть и голуби», «Молодая шпана»), классическое – современное («Невозможность искусства…», «12 обезьян», «Великий Дворник»). В этих работах в полной мере используются культурные клише и атмосфера китча, когда на теле классического искусства произрастают явления искусства современного, как в работе «Невозможность искусства…» или носители культурной парадигмы соседствуют с носителями парадигмы научной («12 обезьян», где скульптура Пушкина окружена макаками-резусами, исключительно значимыми лабораторными животными).

В целом, явление карго-культа совершило эволюцию в проекте от экзотического типа поведения к способу существования в современной культурной среде, создав пространство для культурных, исторических и социальных пересечений.